Несведущий, а возможно и наивный читатель подумает, что это какой-то кластер иностранцев, о которых Леша весело рассказал в одном из писем. Вынужден опустить нас на суровую почву советской действительности, в которой эвфемизмы занимали почетные места для того, чтобы не коробить чувствительное ухо партийно-комсомольско-профсоюзного контингента.
Французами назывались лица, в пятой графе паспортов которых… Ну, вы знаете, о чем я говорю. В своем движении по жизни Леша неким странным образом попал в проектно-конструкторское, да ещё и центральное для всей страны бюро механизации и автоматизации министерства приборостроения … Уфф, еле выговорил название.
Как всегда, это происходило случайным образом, когда Леша встретил товарища, с которым во студенчестве жили в одной комнате общежития. Тот пригласил зайти в упомянутое бюро. А там висит объявление, что требуется опытный конструктор на должность заведующего сектором по разработке товаров народного потребления. Каким боком товары народного потребления являлись интересом для бюро автоматизации, одному богу известно, а также известно партийной верхушке, откуда это задание спустили.
Тем не менее, Леша, справедливо посчитав свой опыт работы на полиэтиленовом заводике имеющим флер товаров для народа, подал заявление и был принят зав. сектором. Леша, хотя и “француз” наполовину, легко сошёлся с остальными. И даже через столько лет, когда все уже на заслуженном отдыхе, он поддерживает переписку с бывшими коллегами.
Так что за таинственные товары народного потребления (для ускорения чтения употреблялась аббревиатура ТНП) были разработаны в таком передовом инженерном коллективе? Когда Леша всерьез описывал шедевры конструкторской мысли вокруг ТНП, ваш покорный слуга-графоман благодарил судьбу за то что Леша не видел его реакцию.
Читатель может быть знает, а может и нет, что отверстия для шнурков в обуви, отверстия по краям тентов и палаток всегда обрамляются металлическими ободками. Это так называемые люверсы и блочки. В массовом производстве упомянутые отверстия обрабатываются на станках. А что делать народу, ежели нужда приперла, и необходимо люверс куда-то вставить?
О! Вот тут-то и пришла на помощь людям продвинутая технология. В комплект изделия входили люверсы и/или блочки нескольких диаметров, а также набор инструментов для пробивки отверстий и установки люверсов и/или блочков. Ещё одним нововведением явилась блистерная упаковка.
В наши дни существуют многие производства, выпускающие блистеры самого различного назначения от таблеток, до продуктов и упаковки любого товара. А со слов Лёши, пусть останется на его совести, первую блистерную упаковку изобрели, изготовили и внедрили “полтора француза” в секторе ТНП центрального бюро механизации и автоматизации.
Леша с юмором описал ещё один, но несостоявшийся предмет группы ТНП. Кто-то из руководства экспериментального завода при бюро, привез из командировки или из отпуска за границей, механизм для срезания шкурки с яблока – яблокочистку. И с энтузиазмом передал Леше, дабы методом обратного инжиниринга сделали чертежи и запустили в производство. Нарисовать-то смогли, а нужных материалов, разрешенных для пищевой техники, в те времена, увы, не было.
Вернёмся к названию рассказа…
Руководил самой крупной проектной конторой министерства приборостроения, в которой коллектив состоял на девяносто пять процентов из “французов”, отставной полковник правильного происхождения. Главной его привычкой были еженедельные, ежемесячные, ежеквартальные и годовые заседания технического совета (разбор полетов, как тогда говорили) на которых обязательно присутствовали все начальники отделов, а если нужно, то и заведующие секторами.
Будучи абсолютным нулем в инженерном деле, директор железной рукой держал всех “на цирлах”. Для него главным было выполнение запланированных мероприятий, а ежели кто не успел – выговор как минимум, или увольнение.
Здесь будет уместно отметить, что Леша своевременно понял совершенную бесперспективность своего пребывания в этой конторе и абсолютно притянутую за уши идею разработки и производства товаров для народа. И как верно Леша написал мне через много лет, никто из “французов” в этом не был виноват.
Так сложилась череда Лешиных писем, что каждое редкое, но объемное его письмо было связано с очередным витком судьбы и сменой деятельности. Я ему однажды написал, что становлюсь его биографом. На что он с юмором ответил, мол он не против, но платить не сможет.